Почему приграничное противостояние с Таджикистаном не выгодно кыргызской стороне

Автор: Константин Ларионов, исследователь-аналитик

Вопрос кыргызско-таджикской границы во внешней политике должен иметь один из важнейших приоритетов в политической повестке двух стран, до момента его полного завершения и устранения главных конфликтных причин, которые потенциально могут привести к вооруженным столкновениям. В ближайшие годы без политической воли, без международного участия (а может быть и давления извне), без принятия стратегических решений, устранить причины, ведущие к еще более серьезной эскалации конфликта, будет практически невозможно. Несмотря на режим прекращения огня, отвод войск, ситуация остается крайне напряженной.

В этой связи, должна быть проделана скрупулезная и последовательная работа по описанию спорных участков с последующей делимитацией и демаркацией, а также проведением работ с населением, находящемся в ситуации временами вспыхивающего конфликта. Особое значение будет иметь расширение экономической активности в приграничной территории среди конфликтующего населения: как правило, развитие экономических отношений стирает остроту противоречий.

Время заниматься тушением пожаров, прикрытием контрабанды и коррупции прошло, а доверие населения к новой политической власти в Кыргызстане и Таджикистане будет определяться успехом в решении приграничного вопроса в интересах каждой из сторон.

На протяжении всей истории развития современного Таджикистана и Кыргызстана в Ферганской части соприкосновения двух стран присутствовали конфликты и стычки. С начала 2000- х годов они трансформировались из стычек, называемых «кетменными войнами», до практически полноценных боевых действий с применением артиллерии и даже авиации.

Последний конфликт, уже характеризуется рядом кыргызских и иностранных экспертов, а также Генеральной прокуратурой Кыргызстана, как «военная агрессия» таджикской стороны. Так, российский эксперт по Центральной Азии, шеф-редактор научно-исследовательского центра проблем интеграции стран — участниц Евразийского экономического союза «Союзный нарратив 2050» Семен Уралов, заявил, что: «Конкретно в этом конфликте я на стороне наших кыргызстанских партнеров. В такой ситуации более сильный сосед должен быть более мудрым».

Российский эксперт по Центральной Азии Аркадий Дубнов в интервью радио «Голос Америки» указал, что несоразмерная реакция таджикской стороны с применением армии была, с одной стороны, реакцией на действия кыргызских властей, пытавшихся решить конфликт по-своему, а с другой – со всей совокупностью накопившихся проблем. Более того, как отмечает издание, у Дубнова создалось впечатление, что Таджикистан сумел серьезно подготовиться к любому развитию событий, стянул силы, армейские подразделения и технику.

О перемещении вооруженной техники зимой 2021 года говорили как местные жители, так и различные источники близкие к руководству ВС Таджикистана (так, автору статьи в личной беседе информацию о перемещении таджикской военной техники к границе рассказывали иностранные журналисты). Непосредственно перед боевыми действиями наблюдалось построение военных коммуникаций (траншей, окопов), сосредотачивались таджикские военные (об этом сообщали местные жители, к примеру в селе Максат), а также, как свидетельствуют некоторые фото и видео факты, гражданское население соседней республики имело легкое стрелковое оружие, в том числе автоматы Калашникова, охотничьи ружья и т.д., которое, как предполагается, использовалось против противоположной стороны.

15 февраля этого года объединение «Чек ара» в столице провело перед Домом правительства акцию, участники которой обратились к Садыру Жапарову. Они отмечали, что таджикская сторона ввела технику в Ак-Сай и своих военных. Указывалось, что кыргызские пограничники убрали там свой пост.

Авторы статьи «Последствия для гражданского населения в результате столкновений на границе между Кыргызстаном и Таджикистаном» на сайте Human Rights Watch отмечают, что: «...материалы (речь идет об одном видеоролике – прим. автора), которые циркулировали в соцсетях ... и которые были проанализированы Human Rights Watch, содержат кадры того, как вооруженные таджики в гражданской одежде обходят горящие дома, ... на территории Кыргызстана».

Судя по всему, у ВС Таджикистана наблюдалась большая мобильность и координированность разными родами войск. Более того, конфликтные провокации со стороны гражданского населения Таджикистана невозможны без указания сверху. На наш взгляд, самостоятельно они на это вряд ли пошли бы. Основные материальные потери от конфликта понес Кыргызстан. Это свидетельствует о большей готовности использования силовых ресурсов Таджикистаном. Последние события продемонстрировали тот факт, что развитие ситуации шло по сценарию таджикской стороны, нежели чем кыргызской.

Конфликт имеет свои корни столетней (и возможно более) давности. Нерешенность проблем, касающихся линий соприкосновения двух государств, оборачиваясь непоправимыми последствиями, выступает одной из уникальных тлеющих точек Центральной Азии с непредсказуемыми последствиями.

Со стороны официальных представителей США звучала обеспокоенность тем, что данный конфликт может иметь затяжной характер. В геополитическом плане основными выгодополучателями от любого течения конфликта будут региональные и мировые игроки, которые за свое участие могут налагать на враждующие страны определенного рода ограничения и обязательства.

Соседняя сторона не раз демонстрировала претензии на те или иные участки, носящие спорный характер. Для Таджикистана военные действия могут обернуться некоторыми ресурсными и территориальными выгодами, а также либо укреплением (в случае наращивания успеха), либо разрушением (в случае провала) выстроившейся авторитарной вертикали власти.

Вместе с тем мы увидели, что таджикская оппозиция достаточно серьезно раскритиковала действия рахмоновского режима.

Военный конфликт продемонстрировал, что в глобальном информационном пространстве у каждого государства должна быть действенная и достаточно мобильная стратегия информационной политики на разных языках мира. В этом контексте гражданская журналистика может стать действенным продолжением дипломатических отношений.

По мнению некоторых экспертов и исследователей, самая высокая степень межэтнической напряженности между КР и РТ наблюдается в южной части Исфаринского района Согдийской области (джамоаты Чорку, Сурх, Ворух и Шураб) и в западной части Баткенской области (муниципалитеты Ак-Сай, Самаркандек и Ак-Татыр). Этот вопрос требует серьезного научного подхода в выработке политики управления этническим многообразием со стороны наших властей. При этом необходимо проводить систематически мониторинг развития межэтнической ситуации.

Сегодня особенно актуальна достоверная и исчерпывающая информация о проводимой работе межгосударственной Паритетной Комиссии по демаркации и делимитации границ, обсуждения Межправительственной комиссии по комплексному рассмотрению двусторонних вопросов, об итогах совместных встреч, а также о тех мерах, которые принимают местные органы власти.

Коррупционные составляющие конфликта обостряют и без того сложную межэтническую неприязнь. Коррупция достаточно разнообразна, присутствует во многих сферах взаимоотношений государственной и местной власти с местным населением. Коррупция выявлялась в аренде недвижимости и сельхозугодий родственникам или гражданам Таджикистана, допущении контрабанды ГСМ или допущении наркотрафика.

Таким образом, как мы и ранее отмечали, на наш взгляд, устранением вопроса делимитации и демаркации границ не снять весь конфликтный потенциал между кыргызской и таджикской стороной. Тут, безусловно, нужен долгосрочный комплексный подход с выработкой адекватной и действенной модели приграничного сотрудничества КР и РТ, чтобы постепенно и поэтапно снять напряжение.

Важным аспектом является выбор методологии, которая будет способствовать выходу из кризиса. В ней должны быть непредвзято определены все элементы складывающейся проблемы: например, в какой степени противодействие носит межэтнический характер. Как поступят обе страны: будут ли они огораживаться друг от друга или же пойдут по цивилизованному пути решения вопроса, будет отражать политическую волю и будущее кыргызско-таджикской границы.